А великий и могучий тем временем здравствует...

Честное слово, не думала, что мое скромное мнение о том, что русский язык не нуждается в защите, вызовет такой шквал народного негодования. Столько агрессии в комментариях... Наверное, была неправа. Неправа, что где-то опустила несущественные, как мне казалось, детали и не стала грузить цифрами, которые при желании можно истолковать и так и этак. Неправа, что не стала писать об очевидном. В итоге получила реакцию, когда оспаривается то, чего я не утверждала. Столкнулась и с откровенно двойными стандартами.

Нам можно, им нельзя?

Например, многие приводят в пример ситуацию в бывших советских республиках. Вот и Татьяна Шабаева в ответе пишет: в Туркмении официально преподавание русского языка стремится к нулю <...> в Молдавии русский язык, до недавнего времени преподававшийся как второй родной, становится иностранным и изучается по выбору». У патриотов болит сердце за соотечественников? Мне тоже неприятно. Но почему тогда с татарами, башкирами, коми и прочими считается правильным поступить также, как эти «злые» туркмены и молдаване с русскими?

Туркмения — независимое государство, которое вправе возрождать свою культуру, для которого нормально иметь государственный язык — туркменский. Может быть, они тоже уповают на его государствообразующий и ассимилирующий фактор. В республике проживает 3,2 % русских. Это нацменьшинство. Я за то, чтоб эти 3,2 процента имели возможность изучать русский язык в школах Туркмении, мне хочется чтобы в республике относились к моим соотечественникам с пониманием и уважением. При этом я думаю, что и русским в Туркмении не лишне было бы овладеть туркменским.

В Молдавии — тоже независимом государстве — русских чуть больше 5 %. В советское время их доля не превышала — 14%. Рассказывают, что большинство уехали из-за гонений — русских, видите ли, перестали принимать на работу без знания молдавского. Знаете, мне хотелось бы, чтоб мои соотечественники, решившие не покидать Молдавию, не относились к молдавскому языку, как к ненужному, изучать который ниже их достоинства. Но при этом нельзя и русский просто взять и выкинуть из молдавских школ. Не смотря на 5 %. Двуязычие мне видится естественным в таких республиках. Это основа взаимоуважения и мирной жизни.

А теперь представьте заголовок в газете: «Чудовищное проявление ксенофобии: татарам и башкирам в России отказывают в приеме на работу из-за незнания русского». Да многих бы разорвало. А тем не менее, татары, башкиры, коми, буряты и даже чеченцы хорошо знают русский, они не собираются от него отказываться, они лишь хотят, чтобы их дети изучали родной язык в школах, в отдельных — национальных — республиках.

Народ возмущается: «Хотят — пусть учат, причем здесь русские?» Понимаете, многие дети вообще почти ничего учить не хотят и на такие штуки «когда один должен, а другой — выбирает» реагируют протестом. Поэтому математика — обязательна для всех, физика — то же самое, а татарский язык, в республике, где 53 % — татары, является одним из основных предметов. Принцип добровольности, к сожалению, не срабатывает. А культуру сохранить хочется. В то числе и мне, русской, хочется, чтоб она сохранилась и обогащала заодно и культуру русскую.

Наверное, можно разделить школы — на чисто национальные и чисто русские, но мне не кажется это хорошей идеей. Если дети разных национальностей перестанут общаться друг с другом, они перестанут и понимать друг друга. К чему это может привести?

Очевидное невероятное

Еще мне почему-то рассказывают о каких-то общеизвестных вещах. Объясняют, как несмышленой, что в татарской культуре много заимствований, и что основа самой национальности — вовсе какая-то не татарская. Да, разумеется. И русская культура — сплошные заимствования - как религиозные, так и иные. Становится ли она от этого менее русской? Достоевский, многое взявший у Диккенса — это русская культура или нет? А Пушкин с сами знаете какими корнями — это русская культура? Конечно, русская. А «Шурале» - татарская. Все просто.

И тем не менее и Татьяна Шабаева, вторя гласу народному, пишет: «Татары, о своеобразии которых печется госпожа Ярдаева, – плод ассимиляции монголами волжских булгар, от чьей культуры осталось немного». То, что татары существовали не с сотворения мира, как бы известно. То, что Болгар — древняя столица волжских булгар — тоже не новость. Но то, во что превратился современный Болгар — это уже история и культура Татарстана. И она впечатляюща. И уважением татар к культуре, от которой «осталось немного», и строительством удивительной красоты мечетей и тому, что эти мечети мирно и органично соседствуют с православными храмами.

И архитектура на берегах Казанки, повторюсь, впечатляет. Конечно, это эклектика, конечно, синтез и все эти стрельчатые окошки — только часть огромной мозаики. Может быть, татарский язык в школах здесь действительно не при чем. Может, это результат того, что «число высших чиновников татар и русских в РТ катастрофически далеко от «справедливой» пропорции»? Если так, то это печально. Потому что, такое распределение во властных структурах — это не хорошо. А новая архитектура — хороша. Вот такое грустное противоречие. Могли ли случиться такие перемены в облике города, если бы большинство чиновников Татарстана были русскими. Наверное. Но случились они тогда, когда случились.

Вы хотите цифр?

Или вот обращают внимание, что само по себе соотношение 53 на 40 — ни о чем. Говорят, надо бы подумать о том, как уменьшается численность русских в республике. А как?

До 1989-го года — нацсостав претерпевал совершенно незначительные колебания в пределах 1 %. Перемены прошли между 1989-ым и 2002-ым годом. Число татар увеличилось на 4,5 %, число русских сократилось на 3,7 %. Но и это все же не 45%-ый рост против 37%-го сокращения. И это за 13 лет. И это в период девяностых, когда менялось все и везде — не самое лучшее время было в стране. И национальный реваншизм, чего уж там, действительно, много где тогда расцвел. Но все же мы не можем сказать, что русские стали массово уезжать.

В статье, на которую ссылается Татьяна Шабаева, есть такая оговорка: «Объяснить возникшую диспропорцию только особенностями культуры и вдруг снизившейся рождаемостью нельзя, поскольку рождаемость в русских и татарских семьях практически одинаковая». Но цифры не приводятся. И ни слова о смертности.

Я вот такие данные нашла за 1992 год. Уровень рождаемости у татар в республике — 13,9%, у русских - 9,8%, уровень смертности у первых 9,9 %, у вторых — 11,2 %. Это «Экономико-географический справочник «Все о Татарстане», Казань, Татарское книжное издательство, 1994 год. Допускаю, что он может быть необъективным — татары же, что с них взять. Если кто приведет цифры из более авторитетного источника, буду признательна.

Еще я слышала о таком явлении, что якобы в смешанных браках, родители чаще записывали детям татарскую национальность. Но цифр опять-таки нет.

Впрочем, я слишком увлеклась. Тем более что сегодня больше интересно не то, что происходило в девяностые, а то, как менялся национальный состав республики в нулевые. А он за восемь лет не менялся. Получается, что как минимум в этот промежуток, условия для русских не были такими уж невыносимыми — не уезжали они и не вымирали?

О чудовищных последствиях

А теперь вернусь все же к проблеме преподавания языков в школах национальных республик. Хотя я то по прежнему считаю, что проблемы нет, а есть ее раздувание с обоих сторон.

В предыдущей статье я не посчитала нужным говорить об очевидном. О том, что это «наравне» довольно-таки формальное, больше играющее роль воспитания взаимного уважения. Ну посудите сами, преподавание всех остальных предметов вроде математики, физики идет на русском. К восьмому классу число уроков русского в школах Татарстана сравнивается с числом уроков в московски школах. Татары сами прекрасно понимают, что без русского им никак.

Еще в статье во «Взгляде» я забыла уточнить, каковы же «чудовищные последствия» сокращения часов по русскому языков до восьмого класса. Так вот ЕГЭ — оказалось очень многих эта тема волнует — школьники Татарстана сдают в среднем лучше чем по всей России — 71 балл против 65,8. «Но так это же, - скажут мне, - с репетиторами, которых приходится нанимать в Татарстане и русским и самим татарам». Ну, и я скажу тогда: у нас в Питере без репетиторов почти никто уже не мыслит подготовки к экзаменам. И то что из-за этого проходной бал по ЕГЭ сведен к минимуму, о чем пишет Татьяна Шабаева, это, конечно проблема. Но эта проблема вообще никак не связанна с национальными республиками.

Она так же не связанна с национальным вопросом внутри России, как, например проблема уродливой миграционной политики. Уродливой, потому что она отчего-то предполагает, что одни недостаточно хороши, чтобы платить им нормальную зарплату в своей стране за тяжелый труд, а другие достаточно ущербны, чтобы использовать их как рабов, селить в вагончиках и лишать нормальной медицины. В итоге получаем агрессию со всех сторон и периодические вспышки туберкулеза. В итоге, получаем, что некоторые — очень многие — всерьез считают, что, дело в самих узбеках и таджиках. Такие, мол, гнилые, второсортные нации, и эти в своих Башкириях и Татариях, дескать, такие же, дай им волю, они нас и повырежут.

Но мы почему-то забываем о существенных различиях. У мигрантов есть свой собственный дом, где они могут развивать свою культуру сколько угодно. Но их зачем-то манят сюда, забывая создать условия для интеграции. А для башкиров и татар такой дом — Россия, и свою культуру они поддерживать могут лишь здесь. Но некоторые почему-то считают, что они должны куда-то убраться, хотя за века как-то все уже утряслось и устроилось.

Вот тот же писатель Алексей Иванов приводит пример: «При Иване Грозном в состав России вошла Башкирия. Но башкиры оговорили условия: местное самоуправление, собственное землевладение и никакого крепостного права. Башкиры - полукочевые скотоводы, но в России для них нашли только один статус - крестьяне. То есть все требования - побоку. И за 200 лет башкиры восставали 10 раз, чтобы выйти из России. Наконец русская власть догадалась: надо башкир записать не в крестьяне, а в казаки. Казаки могут иметь такие привилегии, какие они себе требовали. И войны разом прекратились! И через полвека мы присоединили к себе всю Среднюю Азию, не отвлекаясь на бунты в тылу. Вот мудрое понимание значимости провинциального культурного кода».

Зачем связывать не связываемое?

А что до проходного бала ЕГЭ, стремящегося к минимуму, позволю себе все-таки отвлечься и на это. Татьяна Шабаева вот увязывает одно с другим, так почему бы и мне… не развязать.

У меня дочь учится в пятом классе. На собрании зачитывали средние баллы учеников класса. У многих он был ниже 3 — у кого 2,7, у кого — 2,8. Средний балл по классу 3,2. В классе ни одного представителя нацменьшинств. Не потому что школа какая-то снобистко-элитная, а так неожиданно получилось. Русский язык дети учат пять раз в неделю, плюс есть дополнительные — бесплатные, что важно — занятия для консультаций. Учительница замечательная. Как видите, все условия созданы. Так в чем же дело? Неужто тайная работа татарских националистов? А, может, турецкая закулиса? Но — извините, похвастаюсь — моей дочери ничто не мешает получать по русскому пятерки в четвертях и побеждать на школьных олимпиадах.

Но я и тут имею беспечность не нагнетать. Поскольку мы сталкиваемся вовсе не с проблемой русского языка как такового, а с проблемой грамотности. Быть неграмотным, писать с ошибками — плохо. Хорошо бы эту ситуацию как-то подправить, да. Но путаться в запятых — это не то же самое, что не знать языка. Язык — это все же больше про то, как мы говорим. А язык в культуре — это еще и про средства выразительности, про то, какие сокровища он способен родить.

Павел Басинкий писал, что был обескуражен письмами молодого Горького, особенно пунктуацией. Но кто усомнится в русскости писателя и в его удивительном даре слова? Кому-то могут не нравится его произведения, но отрицать его талант в области языка невозможно.

И сегодня брюзжащие на тему русского языка, который мы теряем-теряем и скоро совсем того, больше похожи на жертв истерии ЕГЭ. Ах, эксперты что-то там говорят, что детям в классике неизвестны многие слова. Да, устаревшие неизвестны. Это естественно. Ими не пользуются в обиходе ни дети, ни их родители, кстати, которые тоже побрюзгивают. Пусть еще на жаргонизмы и англицизмы посетуют. Тоже ведь старая песня — смесь французского с нижегородским. Плачут ее плачут, а русский все никак не загнется.

Язык подвижен. Пушкин, между прочим, доказал это лучше других. Ему, правда, за это доставалось периодически. Это ведь теперь он «наше все». Он и ЕГЭ.

Но ЕГЭ — это не та мерка, понимаете. Даром, что сама ей пользуюсь, потому что людям она, как ни странно, понятнее, читатели любят цифры. Но все же апеллирование к мертвым сводкам Минобразования — это такой утилитарный подход, который как-то неудобно обсуждать, говоря о языке, как о действительно великом и могучем.

Есть язык школьный — сложный и скучный. Есть язык обиходный — скудный, замусоренный паразитами, сленгом и прочим. Есть язык — как иностранный (по которому пишут пособия для детей мигрантов) И есть — великий и могучий. И он отлично себя чувствует. Замечательные книги на нем выходят, замечательные стихи сочиняются. И потому — да, защищать его не от чего и не от кого.

А мы, его носители, вполне можем себе позволить уважительное отношение к другим языкам и культурам. Впрочем, что я говорю? Уважение могут себе позволить все — и маленькие тоже. Ведь уважение не стоит ничего, а дает бесконечно много.